Вошёл. Он в этом в первый раз дому.
Сел у окна. Без слов. Ссутулив плечи.
Не взят в расчёт, не признан, не замечен,
сказать верней – н е в и д е н никому.
И лишь одна, скосивши длинный взгляд
(здесь о себе часами говорят
и о других – оттачивая жало…),
его сквозь гул привычный увидала
так ясно, так раскрыто, как с в о ё
(сверх наших чувств, наверно, есть шестое…) –
и чтó он есть, и чтó сегодня стоит,
и чем он станет завтра для неё…
