Как два лекала, вдвинутых друг в друга
и вместе составляющих одно, –
так два друг в друга вжившихся супруга, –
настолько, что разъять их мудрено.
Притёрлись торсы, и подобны лица,
и прочих совпадений кривизна
настолько помогла им прочно слиться,
что не поймёшь – чьё брюхо, чья спина,
чей сахар, чьё брюзжание, чья ругань,
и этот выступ сбоку у кого?
И вместо двух срастившихся супругов
живёт Четырёхрукое Одно.
Само в себе. И душная квартира,
где обитает сей Четвероног,
угрюмо отгорожена от мира
и заперта на крюк и на замок.
